ИОЗЕФ КЁЛЬРЕЙТЕР, ЕГО ЖИЗНЬ И НАУЧНЫЕ ТРУДЫ
<•21
но в данный момент связывать себя в отношёнши их договором он не считает
возможным. «Вы хорошо знаете,—пишет он Миллеру,—что каждый раз, когда
заходила об этом речь, я обещал взять на себя обработку четвертого тома
[«Флоры Сибири»], как только я увижу, что издание третьего тома продвигается
соответствующими инстанциями. Последнее же, пока я был в России и, быть
может, и до сих пор, не имело места».
Главные же условия Кёльрейтера сводились к следующему: 1) назначение
его ординарным академиком и профессором ботаники, согласно приказу пре-
зидента Академии от 3 апреля 1760 г.; 2) отказ от установления какого-либо
срока пребывания его в России; 3) предоставление того же жалования, какое
получали проф. Гебенштрейт, т. е. 860 р., и квартиры, которую этот послед-
ний занимал; 4) так как Академия уже раньше имела достаточно доказательств
его усердия,—предоставление права по его желанию избирать предметы иссле-
дования в ботанике и других отраслях естествознания; 5) отсутствие принужде-
ния к отправлению в путешествия, а если он сам пожелает, то Академия должна
оказать ему всяческое содействие, не ставя никаких сроков его возвращения
в Петербург; 6) предоставление его собственному желанию писания статей
для издаваемого Академией Ежегодника так же, как и чтения лекций; 7) в слу-
чае, если ему будет поручено обучение адъюнкта или студентов Петербургской
Академии ийи Московского университета, то он будет обучать их ботанике
и естествознанию, но без всякого ограничения времени и дней занятий, которые
он назначит сам; 8) и, наконец, предоставление ботанического сада Академии
в его исключительное заведывание.
Основное различие между эрими условиями и предложенными Кёль-
рейтеру Академией заключалось в жалованьи—на 60 р. меньше полу-
чавшегося Гебенштрейтом—и в обязательстве подготовки к печати рукописей
Гмелина.
А пока Академия раздумывала по поводу этих условий Кёльрейтера,
обсуждала их в заседаниях своей конференции и не выносила никаких реше-
ний
35
, в судьбе Кёльрейтера произошло крупное событие, определившее всю
его последующую жизнь: в ноябре 1763 г. маркграф Карл Фридрих Баденский
пригласил Кёльрейтера на должность директора Ботанического сада в Карлсруэ
со званием советника и профессора естественной истории и жалованьем в
в 650 гульденов в год.
7 декабря Кёльрейтер уведомил маркграфа о своем согласии и о принятии
Вюртембергским герцогом его отставки. В тот же день, сообщая об этом Мил-
леру, он писал: «я надеюсь, что Академия ничего не будет иметь против меня
за это решение, а отнесется к нему рассудительно и доброжелательно. Не моя
вина, что мои условия не были сразу приняты и что я, вследствие затянувшихся
переговоров, остался в полной неопределённости».
Внешние условия нового места работы были для Кёльрейтера вполне
благоприятны. Ему предоставлялся в полное заведывание, с правом неогра-
ниченного осуществления своей научной работы, лучший ботанический сад
того времени. Он был основан баденским герцогом, создателем и самого го-
рода Карлсруэ, в 1717 г., а каталог культивировавшихся в нем в 1733 г. расте-
ний содержал уже около 2000 видов. Но к моменту приглашения Кёльрейтера
этот, сад, вследствие отсутствия серьезного руководителя, был всецело предо-
ставлен придворным садовникам, постоянно враждовавшим между собой
и приведшим его в полный упадок.
Баденский двор славился своим интересом,к науке. Маркграф, последова-
тель школы физиократов, видел в развитии сельского хозяйства главный
фактор благосостояния государства и считал, что ботанические знания должны
дать обоснование для практического растениеводства. Маркграфиня же серьезно
занималась изучением естествознания, и в особенности ботаники. Она находи-
лась в постоянной переписке с Линнеем, назвавшим в ее честь одно южно-
американское растение (из сем.
Bombaceae) Carolinea princeps.
С переездом
Кёльрейтера в Карлсруэ он ведет с ней почти ежедневные занятия по естество-
Электронная книга СКБ ГНУ Россельхозакадемии
