ИОЗЕФ КЁЛЬРЕЙТЕР, ЕГО ЖИЗНЬ И НАУЧНЫЕ ТРУДЫ
<•23
при Петре I и находившимся в оранжерее при Летнем дворце; пальма ежегодно
цвела, но ни разу не дала плодов.
В обоих случаях образовались зрелые плоды, что дало основание Кёль-
рейтеру писать
40
: «Это пример произведенного на расстоянии оплодотворения,
который, быть может, с тех пор как мир существует, не имел себе равного и кото-
рый дает новое подтверждение, хотя и без того стоящему вне всякого сомнения,
учению о поле у растений».
К этому же времени относится возобновление связи Кёльрейтера с Академ
мией Наук, выразившейся в назначении его, распоряжением директора Акаде-
мии Владимира Орлова от 9 октября 1766 г., на основании согласия всед акаде-
миков, почетным членом ее с жалованием в 200 р. в год
41
.
К сожалению, надежды, связывавшиеся Кёльрейтером с переселением
в Карлсруэ и получением в свое распоряжение целого сада, не осуществились,
что заставило его впоследствии, как мы это увидим, пожалеть об отказе от
службы в Российской Академии Наук.
Главной причиной явились отношения, создавшиеся между Кёльрейтером
и придворными садовниками, которые хотя и находились у него в подчинении,
но фактически с ним не считались и не уделяли никакого внимания его опытным
растениям. Уже в 1767 г. эти враждебные отношения зашли так далеко, что
маркграф отдал приказ выделить для опытов Кёльрейтера особое место в саду
и назначить особую комиссию для выяснения возникших недоразумений. Тем
не менее, последние продолжались и привели в 1769 г. к окончательному раз-
рыву.
В феврале этого года главный садовник Саул подал на Кёльрейтера жалобу,
в которой писал, что на вопрос, что делать с его опытными растениями, тот
ответил, что их можно смело выбросить, так как они более не понадобятся.
На запрос по поводу этой жалобы Кёльрейтер ответил 22 февраля 1769 г.
следующее: «Низкое, грубое поведение и намеренное неисполнение главным
садовником Саулом моих распоряжений заставили меня прекратить дальней-
шую бесцельную затрату моих стараний и не малых личных денег на ведение
корреспонденции, связанной с получением иноземных семян, тем более, что
уход и сохранение выращенных мною растений в садах, полях и оранжереях,
находящихся в ведении указанного садовника, совершенно не соответствовали
необходимым требованиям. Вследствие этого я, около года тому назад, на свои
средства заложил небольшую плантацию в саду, находящемся при моем доме,
и в конце концов распорядился перенести туда все те растения, которые,
несмотря на плохой уход, имели еще счастье сохраниться, остальные же,
частью испорченные, частью совершенно задушенные сорными травами, я дол-
жен был, к сожалению, оставить на произвол судьбы. Поэтому, когда некоторое
время тому назад главный садовник Саул меня спросил, что с последними
растениями делать, я ему велел ответить, что он может с ними поступить, как
ему заблагорассудится, и что если он их выбросит, то я также ничего против
этого не имею, ибо я все равно воспользоваться ими больше не могу»
42
.
После этого инцидента Кёльрейтер заявил, что^его ноги не будет больше
в Ботаническом саду. Свои исследования он перенес в небольшой сад при
своей частной квартире, на которую он переехал. Здесь он до 1776 г. продол-
жает культивировать свои гибриды и проводит новые опыты скрещивания.
Последние полученные гибриды (видов
Mirabilis)
относятся к указанному году,
позднейшие же наблюдения над их последующими поколениями, относящиеся
к 1777 и 1778 гг., проводились им уже на дому, в горшках.
Это обстоятельство объясняется тем, что Кёльрейтер, поссорившись с хо-
зяином дома, в котором он жил, переехал в купленный им собственный дом,
лри котором не было ни клочка свободной земли для опытов.
Характерен для Кёльрейтера рассказ о том, как он, после того как суд,
разбиравший возбужденное домохозяином дело о его выселении, предоставил
ему право проживания, для завершения его опытов, до осени, не дожидаясь
решения суда, вырвал ^все свои растения.
Электронная книга СКБ ГНУ Россельхозакадемии
