40
Е. В. ВУЛЬФ
академикам найти ему заместителя с тем, чтобы назначение состоялось до его
отъезда и Ботанический сад не остался бы без присмотра
27
.
25 апреля следующего, 1761 г. Кёльрейтер просит об изготовлении рисунков
к поданным диссертациям, ввиду его скорого отъезда, а 15 мая—о подготовке
к 1 июня паспорта. 28 мая того же года дается указ о предоставлении «абшида»
доктору и адъюнкту ботаники Кёльрейтеру, а 11 июня—разрешение на выезд
из России
28
.
На этом заканчивается служба Кёльрейтера в Академии Наук, но на этом
не обрываются его взаимоотношения с ней, продолжавшиеся до самой его
смерти.
Такая принципиальность и твердость характера Кёльрейтера, много раз
проявлявшиеся им в дальнейшей жизни, сильно повредили, как мы увидим,
его служебной: и научной карьере.
Над этой чертой своего характера он иронизирует в письме к Миллеру
в связи с рекомендацией на место профессора ботаники в Академии Самуила Гме-
лина
29
, племянника бывшего академика Иоганна Гмелина: «наибольшим его
недостатком,—пишет он,—является упрямство, но, чтобы вы имели масштаб
для определения его размеров, я имею честь вам сообщить, что он меня в этом
отношении значительно превосходит, а этим уже многое сказано».
Покинув Россию, Кёльрейтер задержался на некоторое время в Берлине,
где он был дружественно принят своим единомышленником, и соратником
па работе, директором Ботанического сада Гледичем, об удавшемся опыте
которого по опылению карликовой пальмы мы уже упоминали.
Конец августа и сентябрь 1761 г. ' Кёльрейтер провел, в Лейпциге,
в живом общении с тамошним ученым миром, и здесь же было им написано
предисловие к изданной в это время, благодаря содействию его лейпцигских
друзей, его первой сводной работе: «Предварительное сообщение о некоторых
опытах и наблюдениях, относящихся к полу у растений». Это исследованйе яви-
лось целиком плодом его петербургской работы, причем законченная рукопись,
как он пишет об этом в предисловии, была именно из Петербурга 4 октября
1760 г. послана профессору Кестнеру в Геттинген с просьбой опубликовать
ее при первой возможности, но в пути пропала. Изданная в Лейпциге работа
является той же самой, которая была послана Кестнеру, с небольшими добавле-
ниями результатов, полученных в течение протекшего с момента окончания
работы года.
Как в Берлине, так и в Лейпциге, он продолжает свои гибридизационные
опыты.
Вернувшись в свой родной город Зульц, Кёльрейтер пробыл там лишь
до осени 1762 г., после чего переехал в г. Кальв и поселился у своего друга
Иозефа Гертнера (Jos. Gartner), который несколькими годами позже, в 1768—
1769 гг., был академиком в Петербурге.
Кёльрейтера с Гертнером связывал ряд общих интересов и то же самое
направление работы, имевшей целью доказательство наличия пола у растений.
Гертнер шел к цели другими, чем Кёльрейтер, путями, изучая строение плодов
и семян растений, и опубликовал впоследствии прекрасное исследование,
озаглавленное «Carpologie». Как мы увидим ниже, сыну этого Гертнера при-
надлежит честь окончательного доказательства существования пола у растений.
Гертнер вел очень уединенный образ жизни, который впоследствии принял
еще более замкнутый характер, так что в 1780 г. на вопрос Миллера, суще-
ствует ли он еще, Кёльрейтер ответил
30
, что Гертнер жив, находится все в том же
Кальве, но живет в полнейшей тишине и, страдая болезнью легких, совершенно
не покидает дома. Об этом Гертнере рассказывают, что он так долго не выходил
из дома, что когда ему однажды пришлось навестить тяжело больного, то он
должен был пойти в ночных туфлях, так как за время его безвыходного пребы-
вания в доме крысы съели его башмаки.
В Кальве, в этой тихой и замкнутой обстановке, работа Кёльрейтера,
располагавшего к тому же садом Гертнера для своих опытов, была наиболее
Электронная книга СКБ ГНУ Россельхозакадемии
