40
Е. В. ВУЛЬФ
Все аналогии Вальана Линней повторил без' всякой критики в своих
«Sponsalia plantarum»
8
и изложил их в виде кратких положений в «Философии
ботаники»—положений, воспринятых его многочисленными, но слепыми
последователями, как заповеди скрижалей завета.
И эти же положения легли в основу так называемой половой системы
растительного царства, в которой он расположил растения по классам, соот-
ветственно количеству и распределению в них половых органов—тычинок
и пестиков. Несмотря на всю искусственность этой системы, построенной лишь
по одному случайно выбранному признаку, она представляла собой для своего
времени крупнейший шаг, вперед и внесла ясность в тот хаос, в котором нахо-
дилась тогдашняя систематика растений. Тем не менее, она далеко не легко
была принята ботаническим миром. «Такие крупные новшества,—пишет Винклер
в своей истории ботаники,—должны были, естественно, вызвать большое воз-
буждение. Правда, то там, то тут говорилось о двух полах у растений, повсюду,
со времени Вальана, проникло известное убеждение в правильности теории
оплодотворения, но чтобы ботаник, и притом такой молодой человек, каким
был тогда Линней, осмелился со строгой последовательностью различать муж-
ской и женский пол у растений и на этом различии строит*, новую систему—
это было нечто совершенно неслыханное».
х
Система Линнея приобрела очень скоро многочисленных сторонников
й впоследствии сделалась господствующей, но до этого ей пришлось выдержать
ряд нападок. Одним из первых, обрушившихся на нее, был Иоганн Сигизбек
9
,
член Российской Академии Наук. Главным его аргументом было утверждение,
что все учение о половом процессе у растений должно быть отброшено, так как
оно потрясает устои нравственности.
В защиту Линнея выступил ряд его последователей, с которыми у Сигизбека
завязалась резкая полемика, приведшая его к жестокому поражению. Но эта
победа еще не обозначала полного признания учения о поле у растений, и потре^
бовалось еще много усилий и много времени для его окончательного торжества.
II. ЖИЗНЬ КЁЛЬРЕЙТЕРА
Таково было состояние знаний о поле у растений, когда 28 мая 1756 г.
10
в Петербург прибыл и вступил в должность 23-летний «адъюнкт ботаники
и истории натуральной» Иозеф Готлиб Кёльрейтер.
Старший сын Иоганна Конрада Кёльрейтера, Иозеф Кёльрейтер родился
27 апреля 1733 г. в г. Зульце ка р. Некаре, где отец его был аптекарем. Как
протекло его детство—нам неизвестно, но, очевидно, еще до поступления в уни-
верситет он занимался сбором растений и насекомых, описанных им в его док-
торской диссертации.
В 1748 г. мы его встречаем уже в Тюбингене, где он 19 ноября зачисляется
на медицинский факультет университета. Здесь на его занятия и интересы
наибольшее влияние оказывает профессор ботаники Иоганн Георг Гмелин
11
,
выдающийся ученый и известный исследователь флоры Сибири, бывший в тече-
ние 20 лет действительным членом Российской Академии Наук. В 1753 г. Кёль-
рейтер продолжает свои занятия в Страссбурге, но весной 1754 г. возвращается
опять з Тюбинген, где 27 июня 1755 г. оканчивает университет с ученой сте-
пенью доктора медицины. В этом же году умирает его учитель Гмелин, в котором
он, по его собственному выражению
12
, «нашел второго отца».
, В конце того же 1755 г., очевидно, по рекомендации Гмелина, Академия
Наук приглашает Кёльрейтера занять должность адъюнкта ботаники и, полу-
чив его согласие, 23 декабря этого года посылает ему, за подписью президента
Академии Кирилла Разумовского, контракт сроком на 5 лет
13
.
Согласно этому контракту, Кёльрейтеру назначается жалование в 360 р.
в год, отпускается 150 р. на проезд из Тюбингена в Петербург и предоста-
вляется казенная квартира. По окончании срока контракта за ним сохраняется
право вернуться на родину, с предупреждением Академии за 6 месяцев, или же,
Электронная книга СКБ ГНУ Россельхозакадемии
