ЭлБиб

СОСТОЯНИЕ ВСЕМИРНЫХ ГЕНЕТИЧЕСКИХ РЕСУРСОВ ЖИВОТНЫХ

В СФЕРЕ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ И СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА

РАЗДЕЛ

286

уже много лет используют этот подход для защи-

ты родительских линий, используемых в получении

гибридных семян для продажи, и связанной с ними

информации. Похожие подходы приняты в птице-

водстве и свиноводстве (Lesser, 2002). Для защиты

прав ИС селекционеров растений разработаны Права

селекционеров растений, ПСР (Plant breeders’ rights,

PBRs) (пример так называемых sui generis систем -

систем специальной правовой охраны). ПСР предо-

ставляют защиту, которая применима в сельскохо-

зяйственном секторе, и включают определенные

уровни привилегий для дальнейшего размножения и

фермерам для оставления зерна из полученного уро-

жая. Гармонизированные международные нормы для

управления ПСР учреждены под покровительством

UPOV, Международного союза по охране новых сортов

растений. Этот орган был создан Международной

конвенцией по охране новых сортов растений, подпи-

санной в 1961 г., которая вступила в силу в 1968 г. и

пересматривалась в 1972, 1978 и 1991 гг. Последний

пересмотр вступил в силу в 1998 г. (UPOV, 2005).

В случае патентов владелец получает исключи-

тельные права на коммерческое использование ин-

новации на определенный период времени, чаще

всего на 20 лет, в стране, в которой этот патент

выдан. Конкурентное преимущество служит для

противодействия вышеупомянутым трудностям на

рынке. Для получения патента инновация должна

Вставка 44

Первые запатентованные животные

Хотя патентование имеет длинную историю,

включение живых существ в патентное законода-

тельство относительно недавнее явление. В этой

вставке остановимся на исторических событиях в

Соединенных Штатах Америки, имеющих отношение

к патентованию живых существ и приведших к пер-

вому случаю патентования высшего животного.

Патентный закон в Соединенных Штатах Америки

датируется 1793 г., но первоначальный статут не давал

ссылок на живые существа. Действительно, свод пра-

вил 1889 г. установил прецедент, демонстрирующий,

что «продукты природы» патентовать нельзя. Первой

оговоркой, определенно связанной с патентованием

живых организмов, был Закон о патентах на растения

1930 г., который ввел специально разработанную фор-

му защиты размножающихся неполовым путем расте-

ний (кроме съедобных корней и клубней). Европейские

страны последовали за ним в следующей декаде, введя

свои собственные «sui generis» Законы о правах селек-

ционеров растений (Plant Breeders’ Rights laws).

70-е и 80-е годы ХХ века оказались свидетелями появ-

ления технологий, которые дали ученым возможность

манипулировать с геномами живых организмов. Люди

и организации, осуществляющие такую деятельность,

были в состоянии заявить, что получающиеся организ-

мы – это продукты их собственной изобретательности,

а не просто продукты природы. Это было незадолго

до того, как эта проблема была засвидетельствована в

суде, и дело Даймонд против Чакрабарти 1980 г. созда-

ло прецедент – микроорганизм был признан патенто-

способным в Соединенных Штатах Америки. Этот случай

связан с бактерией, сконструированной для поглощения

нефтяных пятен. Через несколько лет, в 1987 г., в суде

был поставлен вопрос о патентоспособности высших

организмов. На этот раз организмом, о котором идет

речь, была устрица, манипуляции с которой сделали ее

более пригодной для еды. Хотя заявка была отклонена,

судебное постановление Ex Parte Аллена устанавливало,

что нет законных ограничений патентования устриц на

том основании, что они высший организм. Следствием

этого постановления было первое в мире патентова-

ние животного. Теперь это были мыши, созданные в

Гарвардском университете для использования в науч-

ных исследованиях заболевания. Эти мыши методами

генетической инженерии были сделаны высоко чувстви-

тельными к раку. Впоследствии в 1992 г. «онкомыши»

стали первыми в Европе запатентованным животными.

Не удивительно, что создание животных сознательно

измененных так, что они стали подвержены тяжелому

заболеванию, вызвало большие общественные вол-

нения и послужило для разжигания полемики вокруг

патентования животных.

Подробности см. в:

Kevles (2002); Thomas, Richards (2004).