Выводы Бриггса и Шанца подтвердили более ранние наблюдении
Ливингстона (Livingstone, 1906) о том, что пустынные растения если и обла-
дают некоторой адаптацией к существованию в почве более сухой, нежели
растения более влажных районов, то эта адаптация выражена у них очень
слабо. Равным образом семена пустынных растений не проявили способ-
ности и к прорастанию в более сухой почве, нежели семена таких растении,
как пшеница или фасоль. Однако существенным отличием пустынных расте-
ний, по данным Ливингстона, является их свойство после нрорастания
медленно развивать надземные части, но зато исключительно энергично
развивать вниз корни, вследствие чего последние быстро достигай т
слоев почвы, содержащих усвояемую влагу.
Олвэй (Alway, 1913) в своей работе делает попытку установить зави-
симость между коэффициентом завядания и гигроскопическими свойствами
почвы. Для характеристики последних он пользовался так называемым
«гигроскопическим коэффициентом»— характеристикой, введенной Гиль-
гардом и определяемой путем помещения навески почвы в атмосферу,
насыщенную водяным паром, на 12 часов, при условии, что слой почвы
имеет толщину не более 1 мм. Мы уже знаем, что такой прием не гаран-
тирует получения устойчивых величин, так как поглощение влаги из
атмосферы, вполне насыщенной водяным паром (а не почти насыщенной,
как при определении МГ), может идти до насыщения почвы почти до полной
влагоемкости. Поэтому «гигроскопический коэффициент» следует считать
чисто условной характеристикой гигроскопических свойств почвы, хотя
и приближающейся по своей величине к величине МГ.
В опытах Олвэя пшеница, просо, мексиканские бобы и кукуруза пони-
жали влажность почвы в момёнт своего завядания примерно до одной и
той же величины, что подтвердило рассмотренные нами выше выводы
Бриггса и Шанца. Однако промежуток времени между началом завядания
и смертью от недостатка влаги у этих растений был весьма различным:
у бобов — несколько дней, у пщеницы и проса — иногда несколько
недель. Последние растения при благоприятных условиях оказывались
способными использовать влагу почти вплоть до величины «гигроскопи-
ческого коэффициента». Некоторые же многолетние пустынные бобовые
растения оставались живыми даже после того, как влажность почвы
делалась несколько ниже «гигроскопического коэффициента». Этому
способствовала постепенная потеря ими своих листьев. Следовательно,
эти растения хотя и не могут использовать последние порции «свободной
воды» (т. е. воды сверх гигроскопического коэффициента) на рост, но могут
за счет этой влаги поддерживать свою жизнь.
В 1925—1926 гг. появилась работа Лобанова (1925 и 1926), которая
весьма существенно углубила наши представления о влажности завядания.
Лобанов показал, что характеризовать почву в отношении ее способности
удовлетворять потребность растений во влаге следует не одной величиной
«коэффициента завядания», а двумя: 1) величиной «критической для расте-
ний почвенной влажности», которая отвечает началу завядания, т. е.
соответствует «коэффициенту завядания», и 2) величиной «мертвого запаса»,
отвечающего той влажности почвы, при которой корневая система пере-
стает высасывать влагу из почвы и растение умирает от недостатка
воды. В вегетационных опытах с овсом на подзолистой почве опытного
поля Сельскохозяйственной академии им. Тимирязева Лобанов получил
следующие величины критической влажности и мертвого запаса
(табл. 117).
Опыт был начат 3 августа, а поливка опытных растений была прекращена
28 августа. Необходимо отметить, что опытные растения до полной смерти
не дошли — при возобновлении полива по окончании опыта они
ожили.
36 7
Электронная книга СКБ ГНУ Россельхозакадемии
