ЭлБиб

ревне лучше всех. Так оно и должно быть: мужик питается

хлебом, а хлебушка будет дешев. Продает же мужик труд, труд

и труд, по малости—мясо, молоко, пеньку, лен, кожу, а больше

всего труд, труд, а труд-то после войны будет дорог, потому

что когда хлеб дешев, а говядина дорога, то и труд, слава богу,

дорог.

Недаром же Петербург, чиновник,

боялся

войны, чего, чего

ни говорили: и солдат наш плох, и денег-то у нас нет, и Европа

то вся против нас будет. Такого страху напустили, что ай!

Точно чиновник предчувствовал, что после войны ему

хуже будет.

А мужик войны не боялся и страхов никаких не разводил.

ч<Неужто ж наша сила не возьмет, когда на рукопаш пойдет?».

«Как денег нет?» «Зачем деньги?» «Нехватит денег, царь еще

велит наделать». «Случись у нашего царя неустойка—набор

сделает, а 'ТО все пойдем, коли прикажет». Да, мужик—тот

мужик, который умирал на Балканах, который возил бессроч

ного, кормил «кусочками» мать героя,—ничего не боялся.

Неужели же ему не станет легче? Будет легче, думается мне.

В то время, когда шло всеобщее нытье, один мужик стоял,

как дуб. Требовали лошадей—он вел своих косматых лошаденок

в волость, простаивал там сутки, двое, пока конское

начальство

разберет, что и куда. Приказывали вести лошадок в город

к высшему начальству на просмотр, и там опять простаивал

сутки, двое, пока не" ослобонят. И все это он делал безропотно,

хотя и без. всяких видимых сочувствий, криков, гимнов, флагов.

Требовали бессрочных, мужик снаряжал брата, сына, зятя,

вез его в город, награждал последним рублишком. Требовали

деньги, холсты, капусту—муж

ш давал и это. А теперь кто

кормит своими «кусочками» солдатских жен, детей? Все тот же

мужик. Кстати, замечу здесь, что для мужика расход на «ку-

сочкш вовсе не маленький: в мужицком дворе, ежедневно всем

подающем «кусочки», в нынешний голодный год выходит рубля

на три в месяц. Многие лп чиновники жертвуют на бедных по

три рубля в месяц!

Все в газетах было для меня интересно, одними биржевыми

известиями удовлетвориться нельзя, потому что на них ничего

не построишь. Полуимпериал—8 рублей, а лен—5 рублей!

Отчего? И вот бросаешься на политические и военные известия.

Читаешь, соображаешь, отчего, что и как.

Привез Михей газеты, не успеешь напиться чаю, все уже

прочитано. Журналы теперь не занимают, как прежде, и от

кладываются в сторону для прочтения в свободное время.

Газета, заняла первое место. Напьешся чаю, приходит

Иван записывать умолот, расход, п первое слово: что нового

в газетах? Что Скобелев, Гурко? А там Федосепч в кухне до-

218

Электронная Научная Сельск Хозяйственная Библиотека