ЭлБиб

было дышать таким холодным воздухом—сейчас же захватило

горло. Я не выдержал, приплатил и пересел в отапливаемый

вагон первого класса. Вот так деятель!—думалось мне,—что же

я буду делать в деревне, как буду хозяйничать, если не могу

вынести даже несколько часов на морозе? Очень меня это огор

чило, и я утешился только тем, что другой пассажир, сидевший

в одном со мною вагоне, еврей, тоже не выдержал,—а на что

уж крепкий насчет копейки народ евреи,—и одновременно

со мною пересел в отапливаемый вагон. Утром приехали на стан

цию, где следовало пересесть в вагоны другой'линии; пришлось

ждать поезда несколько часов в вокзале. Петербург ещё продол

жается по линии железной дороги; в вокзалах станций все гля

дит городом; городская мебель, буфеты с бутылками, по-господ

ски сервированные столы, прислуга во фраках; но кто это строит

такие станции? Холод в комнатах такой, что невозможно ски

нуть шубу, и я только удивлялся, каким образом прислуга

в состоянии выдерживать такую температуру во фраках.

Пообедали, напились чаю, пообогрелнсь немного. Под вечер

пришёл поезд, на котором мы должны были ехать далее; новые

вагоны оказались ещё хуже прежних; это маленькие вагончики,

в роде четырёхместных ' карет с дверями по обеим сторонам,

устроенные по образцу прусских вагонов. Представьте себе,

что в ЗО'^ мороза вы сидите в маленькой будочке, с дверями

по обеим сторонам, да еще добро бы народу было много, а то мне

всю дорогу пришлось ехать вдвоем с другим пассажиром.

Вагоны не отапливаются, но под сиденьем на станциях кладут

какие-то немецкие грелки, от которых пользы тем меньше, что

поезд поминутно останавливается. Приедем на станцию, поло

жат грелки, отъедем, и остановимся в поле. И стоим, стоим...

Целую ночь мы так мучились. На рассвете приехали на большую

станцию, где* опять пришлось ждать поезда. Опять холодный

вокзал, опять бесконечное чаепитие п скука. Пришел поезд,

II мы отправились далее; тут я отдохнул. В этом поезде вагоны

были большие, хорошо отапливались, пассажиров много, си

деть удобно. День случился красньш, выглянуло солнышко,

все оживились.

Первая встреча с новой жизнью сильно меня озадачила.

Мороз в 30° так меня донял, что я положительно не мог дышать

холодным воздухом: горло разболелось, самого трясет лихо

радка. Тяжелая шуба и высокие валенки, которых нельзя было

скидывать на станциях, мешали ходить, п я вынужден был все

время сидеть неподвижно, как истукан. А посмотришь из окна

вагона туда, где предстояло жить и действовать,—снег, снег

II снег! Все занесено снегом, все замерзло, и если бы не дымок,

выходящий из занесенных снегом избушек, мелькавших по сто

ронам дороги, то можно было бы подумать, что едешь по иеобн-/

125

Электронная Научная СельскоХозяйственная Библиотека