ЭлБиб

применить теорию на деле; понятно, что иное дело заниматься

стратегией в кабинете и иное дело применять ее на войне. Вы*

служив пенсию, я сам думал уехать в деревню. Судьба решила,

однако, иначе. Мне пришлось оставить службу раньше срока.

Я мог при этом выбрать любое из двух: или поселиться в доме

своего богатого родственника в деревне, где мне был предо

ставлен полный городской комфорт и где я, отлично обставлен

ный в материальном отношении, мог бы зарыться в книгах и,

отрешась от жизни* сделаться кабинетным ученым, пли уехать

в свое имение, страшно запущенное, не представляющее никаких

удобств для жизни, II заняться там хозяйством. Я выбрал по

следнее.

Я решился ехать в свое имение и сесть там на хозяйство.

Раз задавшись этой мыслью, я оставлял Петербург,* веселый,

полный надежд, с жаждой новой деятельности и работы. Уехал

я в январе. Вы помните, какая ужасная зима была в 1871 году.

Уезжая из Петербурга, я оделся очень тепло, но совершенно

не практично: городское платье, высокие валенки, тяжелая

теплая шуба, длинный шарф.

На станцию меня приехали провожать несколько родствен^

ников и друзей; в числе провожавших была одна близкая моя

родственница, немолодая помещица, долго жившая и хозяйни

чавшая в деревне, но недавно переехавшая в Петербург

искать новой деятельности. Разумеется, разговор шел о моей

будущей деятельности; я был весел, строил планы^ увлекался...

— Не знаю, не знаю,—говорила моя родственница,—дай

тебе бог справиться с хозяйством; может быть, оно у тебя и пой

дет, только не знаю... Одного боюсь: сопьешься ты в деревне.,

— Отчего?

— Так. Мало ли бывало таких, которые ехали в деревню

полные сил, с

жаждой

деятельности, а там спивались.

Л.

спился^

В. спился,—а умнейшие были люди!

— Да отчего же?

— Ты подумай только, что ты всегда будешь один; пред

ставь себе только зиму, длинные вечера... Если бы вас со

бралось несколько в одном месте...

— Не сопьюсь.

Я не спился, но понимаю, как спиваются п отчего спива

ются.

Зазвонили. Я сел в вагон.

Холод в вагоне был неимоверный; сначала еще ничего,

но в половине ночи я уже не мог вытерпеть. Хотя я был одет

в теплую шубу, высокие валенки, обвязан шарфом,—словом,

так укутан, что едва мог двигаться, но, проехав несколько

станций в нетоплешюм и почти пустом вагоне,—кроме меня,

был еще один только пассажир,-^я не мог долее терпеть.Нельзя

124

Электронная Научная СельскоХозяйственная Библиотека