Крестьянство России в глобальном мире

га) участки. Граждане 14 лллн стали виртуальными собственниками небольших клочков зем­ ли. Если называть вещи своими именами, это аналог ваучеров начала 1990-х. Ваучеры тоже можно было продавать и дарить. Некоторые на этом нагрели руки. Но для подавляющего большинства они остались бумажкой. Крестьяне в массе остались обманутыми. Всем рабо­ тающим и пенсионерам, а также лицам, занятым в социальной сфере села (учителя, врачи, работники культуры, быта, связи, торговли и общественного питания) выделялись государст­ венные свидетельства о праве собственности на бесплатную земельную долю. Власть не по­ нимала специфическую черту селян: глубокая зависимость от традиционного уклада, обу­ словленного инертностью экономического поведения крестьян, который консервативен во­ обще, а в отношениях к земле — в особенности. Не могу согласиться с бь1вшим министром сельского хозяйства В. Хлыстуном, который го­ ворит: «Если исходить из выбранной модели уравнительного распределения собственности, то другого механизма приватизации практически не было... Выбранная модель и инструмен­ ты ее реализации в условиях начала 1990-х годов вряд ли имели альтернативы». Конечно, если целью реформ было разрушение сельскохозяйственного производства, то другого бо­ лее действенного механизма не было. Видимо, поэтому и выбрали такую модель, с помо­ щью которой за полтора десятка лет из хозяйственного оборота вышло более 40 млн га зе­ мель, а большинство крестьян, не почувствовав себя собственниками, оказались наемными работниками у крупных земельных магнатов, и впору выходить с лозунгом «Землю крестья­ нам». Далее В. Хлыстун говорит: «Особенно жесткой критике подвергается принятый меха­ низм выделения земельных долей, прежде всего, включение в список их получателей пен­ сионеров хозяйств и работников социальной сферы села. С точки зрения жесткой экономики это решение было неэффективным, но с точки зрения социальной справедливости оно было, по нашему мнению, правильным». Хочу возразить бывшему министру словами Туган- Барановского, который писал, что если переход земли в руки трудящихся земледельцев имел своим последствием сокращение производительности сельского хозяйства, это грози­ ло большой опасностью стране. К сожалению, грозящая стране опасность не беспокоила Хлестаковых во власти. Чтобы дискредитировать колхозы и совхозы, они приводили в каче­ стве примера западное сельское хозяйство, эффективность которого, мол, объясняется част­ ной формой собственности. Наши реформаторы, перенимая западные формы собственности и хозяйствования, не заметили тех тенденций в земельном законодательстве, которые там происходят. А тенденции эти состоят если не в устранении, то в существенном исправлении исторической ошибки введения частной собственности на землю. Там абсолютным стало право пользователей земли на продукты труда, но ни одна западная экономика не признает сегодня такого же права в отношении неограниченной власти собственника земли. Россий­ ские крестьяне не верили в целесообразность предложенных реформ, и потому неохотно брали государственные свидетельства, а более миллиона вообще отказались их получать. Абсолютное большинство владельцев земельных долей оставило их в предприятиях с пред­ почтением сдачи в аренду. Поскольку дивиденды на земельные доли мизерны, интерес к земельной собственности как источнику дохода минимальный. Минуло 16 лет, как земля передана в собственность сельским жителям, фермерам и лич­ ным подворьям. Сегодня 83% земли находится в частной собственности. Можно смело ска­ зать, что земля не приобрела хозяина. Изменения форм собственности и хозяйствования не улучшили использование земли. Десятки миллионов гектаров земель остаются невостребо­ ванными. Примерно 70% ее оказалось сосредоточено у неработающей части сельского на­ селения. Руководители агрофирм, агрохолдингов, отраслевых кооперативов, других интег­ рированных формирований вынуждают крестьян вносить свои земельные доли в уставной - 2 0 6 - Электронная Научная СельскоХозяйственная Библиотека