Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева. Т. 1. Предпосылки и сущность реформы

в отношении государственных крестьян, привлеченных к суду зем- •ской и городской полиции или общих судебных органов. Устав предусма­ тривал «ходатайство и защиту» со стороны окружных начальников и стряпчих уездных и по д^там . государственных имуществ. Окружным начальникам предоставлялось право присутствовать при производстве следствий, требовать соблюдения нарушаемых законов, настаивать на ■скором и законном окончании дел, посещать тюрьмы и проверять, снаб­ жены ли государственные крестьяне всем необходимым, писать заклю­ ченным крестьянам «по просьбе их всякого рода бумаги, законом не за­ прещенные и единственно до имения и лица их относящиеся» (ст.ст. 270—283). В этих обязанностях окружного начальника воплощалось ■его попечение о соблюдении прав, признанных законом за государ­ ственными крестьянами. Подводя итог второй части Судебного устава, нельзя не признать в нем наличия некоторых прогрессивных тенденций: словесной формы судопроизводства, точной регламентации и ускорения судебной процеду­ ры, права отвода судей, права обжалования приговоров. Однако, в нормировании статей о проступках преобладали не эти тенденции, а ярко выраженные феодально-реакционные черты. Исходя из архаиче­ ских норм полицейского права XVIII и начала XIX веков, закон распро­ странял понятие наказуемого деяния на более широкую сферу хозяй­ ственных, бытовых и моральных Отношений, усиливая этим личную не­ свободу государственного крестьянина: он разделял государственных крестьян на различные неравноправные прослойки в отношении подсуд­ ности и наказуемости, т. е. вводил устаревший принцип неравенства •суда; он сохранял и распространял действие отживавших форм наказа­ ния, характерных для феодального периода — телесного наказания, отработков, сдачи в рекруты и ссылки на поселение; наконец, он санк­ ционировал произвол судебных инстанций в определении размеров высших наказаний — розгами и заключением под стражу. Особенно опасной для крестьян, резко противоречившей Киселевскому принципу законности, была неопределенность в вопросе о границах и степени телесного наказания и тюремного заключения; поскольку сельский и волостной суд не отделялся от администрации и за выборными носите­ лями исполнительной власти — волостным головою и сельским старши­ ной-^сохранялась решающая роль в судебном процессе, закон 1839 года предоставлял им широкое поле для произвольной административ­ ной расправы над обвиняемыми крестьянами. Через эти подчиненные выборные органы открывалась возможность непосредственного давле­ ния на судебные приговоры со стороны окружного начальника и Гу­ бернской палаты. По закону окружный начальник выступал не только опекуном и защитником крестьян перед общими судебными органами, но и властным судьей в важнейших делах об удалении порочных кре­ стьян из сельского общества и о проступках, наказуемых розгами бо­ лее 20 ударов. Сельские и Волостные расправы оказывались таким же 586 Электронная Научная СельскоХозяйс венная Библиотека