NED398556NED

— 92 Весьма вероятно, что так оно и будет^ но незачем утвер­ ждать, что во Франции растет, пищевое производство, когда ' вполне определилось, что пшеничная площадь во Франции не еозврагцается к довоенной цифре'^) и CTSino уже ясно почему: 1) вслед­ ствие недостатка рабочих рук, 2) вследствие того, что как и в Англии, «пастбищное фермерством^ выгоднее «пахотного» 2). В Герм ании автор сталкивается с новым затруднением. Посевные площади и здесь не восстановились (в 1923 г. площадь 4-х главных хлебов и картофеля была 89о/о от 1913 года в рас­ чете на нынешнюю территорию). Автор нам объясняет, что виной тому падение марки. Дальше новое затруднение: в 1923 г. Гер­ мания ввезла огромное количество свиного сала, выше всех ре­ кордов. Автор начинает нам объяснять, что виной тому неже­ лание крестьян вести скот на убой при падающей валюте (стр. 187). Это, конечно, вполне правильно. Одно ясно, однако, что и здесь у автора не выходит с восстановлением сельского хозяйства в Европе. Он хочет видеть аграрный кризис только в Америкву но он не хочет его видеть в европейских ст ранах, где он 7пакже сущест вует, В отношении Яшалг/м автор ограничивается преимуще­ ственно ссылками на усилия фашистского правительства раз­ вить земледелие (стр. 191). В сущности говоря, здесь он мог бы привести наиболее выигрышный материал по посевным пло­ щадям, так как они лишь немного ниже довоенного (ибо очень слабо сокращались во время войны). Но как ни слаб аграрный кризис в Италии, а все же он есть. Автор не касается поэтому состояния посевных площадей. Да он и вообще всюду приводит цифры продгукции, колеблющиеся в зависимости о т урожая и ни­ чего не показывающие. ? И в современной Австрии (!) автор разыскивает хорошие- перспективы, если не для земледелия, то для животноводства, впадая буквально в крохоборство. 1) Цифра пшеничной площади в 1913 г. была 6.542 тыс. гект. Она, частью, вследствие оккупации территории, сократилась максимально до 4.191 тыс.- в 1917 г.; она оказалась—при увеличенной террптории— 5.094 тыс^ в 1920 г.; дальше цифры идут в таком порядке: 1921 — 5.383 тыс.; 1922 — 6.290 тыс.^ 1923 — 5.533 тыс.; 1924 - - 5.428 тысяч гектаров. Итак, мы имеем в ш е с т о й сезон по окончании войны— 83% довоенной площади. 2) По первому пункту М. Оже-Лариб© („L e paysan fran^ais apres la guerre", p. 88) подсчитывает, что „дефицит в активном земледельческом населении по сравнению с 1914 г. ныне может быть оценен в полтора миллиона: 675.000 убитых, 500.000 инвалидов, 400— 450.000 мужчин и женщин, ушедших в города". По второму пункту Г. Гитье {„Journal d*Agriculture practique", 1922, >e 46) Ьтме- чаот: „повсюду, где природа почвы позволяет переход к травяным площадям и принимая во внимание, что такое превращение сокращает применение рабочей силы, и при нынешних ценах на скот дает основанпо расчитывать на менее гадательные доходы, чем от культуры хлеба, — повсюду было „заложено под траву" возможно большее количество пахотной земли". Ставя вопрос о том, можно ли надеяться на расширение посевной площади и восстановление ее до­ военной нормы, автор отвечает: „говоря вполне откровенно, мы не считаем этого возможным, или— в весьма ограниченном масштабе". Электронная Научная СельскоХозяйственная Библиотека