NED397771NED

о РАЗВЕДЕНИИ КОРМОВЫХ ТРАВ НА ПОЛЯХ естественно, что луга уменьшались в количестве: вместе с тем уменьшался и корм для скота; скот тощал в силах, навоза давал мало, и тот был худой. Стали затем скудеть и поля; земли, как говорится, выпахались, и хозяйство пришло в совершенное рас­ стройство и упадок. Такое почти безвыходно горестное положение, естественно, прежде всего постигло страны более населённые, какова была, например, в половине прошлого столетия Саксония. К тому же земледельческое сословие составлял тогда один чернорабочий класс—класс, всегда стоящий на низшей степени просвещения и, кроме того, в ту пору до такой степени обременённый отправле­ нием повинностей государства и землевладельцев, что ему трудно было стать немного выше обыденной я^изни, подумать об улучше­ нии своего быта. Сами же землевладельцы не хотели и мысли допустить, чтобы кто-нибудь, кроме мужика, мог знать что-нибудь о земледелии. Честолюбие манило их к военной или гражданской службе; а кто оставался дома— в имении, тот только стеснял хозяйство безрасчётным употреблением рабочих сил. «Больно было,— говорит Мюнхгаузен,— крестьянину разво­ зить по мызам чужую прошлогоднюю жатву в то время, когда его собственная, нынешнего года, настоятельно требовала его присутствия; когда он должен был помогать при постройке парад­ ного здания, между тем его полезная' хижина валилась; когда, ради пустого вежливого письма, летел вестовым, между тем его мать, может быть, находилась при смерти; когда он с двумя- четырьмя лошадьми должен был отправляться туда, где легко было бы управиться и с одною; когда, убравши с полей хлеб своего господина, должен был потом ночью карауЛить его дом; когда он должен был отправляться за восемь миль для того, чтобы, набрав там несколько шеффелей зерна, везти оное ещё четыре мили дальше, для ссыпки в магазин. Такое бремя,— продолжает Мюнхгаузен,—нес всю жизнь отец, а по смерти оставлял его в наследство сыну; пощады не было никому. Бедняк работал на богача, несчастный—на счастливца, труженик—на гуляку, расто­ чителя, отец семейства—^на разрушителя его семейного счастья»*. Правительственные лица тоже мало заботились о защищении права земледельца. Саксонский курфюрст [владетельный князь] Мориц, по страстной любви к охоте, запрещал огораживать кре­ стьянские поля, чтобы изгороди не мешали преследовать гонимо­ го собаками зверя; даже иногда приказывал сносить дома мирных поселян, если они тоже как-нибудь мешали его любимой забаве**. При таких соблазнительных примерах, со стороны высшей правительственной власти, в народе такяю не уважались права ♦ Munchhausen. Von Lehnsherrn iind Dienstmann. S. 23 и 43. Magazin der Sachsisch. Geschichte. 1789. S. 25. Электронная Научная СельскоХозяйственная Библ отека