NED381453NED

что ”этот вопрос (т.е. вопрос о сталинских преступлениях, скромно име­ новавшихся тогда ’’произволом” и т.п.^ - Ает,) мы не можем вынести за пределы партии, а тем более в печать”, поскольку ’’надо знать меру, не питать врагов, не обнажать перед ними своих язв”®. Сразу же после этой реабилитации Е.Д. Кондратьева обращается в союзную прокуратуру; "ГЕНЕРАЛЬНОМУ ПРОКУРОРУ СОЮЗА ССР ю в. РУ­ ДЕНКО Р.А. От КОНДРАТЬЕВОЙ Евгении Давыдовны, проживаю­ щей в г. Москве, А-47, ул. Горького, д. 40, кв, 28. ЗАЯВЛЕНИЕ Муж мой, Николай Дмитриевич КОНДРАТЬЕВ, до ареста профессор Тимирязев­ ской академии и директор Конъюнктурного института, был арестован 30.VI.1930 г, и в 1932 г. постановлением Коллегии ОГПУ осужден на 8 лет пребывания в политизоляторе. В 1938 г., когда муж еще находился в Суздальском изоляторе, этот приговор был заменен новым, более суровым: на 10 лет заключения без права переписки. Военной Коллегией Верховного Суда дело моего мужа пересмотрено, и постанов­ лением от 24 мая 1963 г. муж мой реабилитирован, и приговор от 17ЛХ.1938 г. приз­ нан недействительным. ^Мы уже говорили выше (со ссылкой, в частности, на ст.: Л ебедев А.А. Послед­ няя религия / / Вопр. философии. 1989. 1) о тенденции к развитию мифологических форм сознания в партии — начиная, собственно, уж е с первых послеоктябрьских месяцев. Здесь мы имеем дело, по-видимому, с особой формой мифологемы, так называемым страхом имени, своеобразным табу на произнесение подлинного имени явления, отмечаемой широким кругом авторов, от литераторов (см., например: "Они не хотят, чтобы мы знали их прозвание, поэтому они и прозвания не имеют. Как можно сражаться с беспрозванными?" —Воннегут К , Малый Не Промах. М., 1988. С. 162} до этнографов (см., напр.: Фрэзер Дж,Д. Золотая ветвь. 2-е изд. М., 1983. Гл. 22 "Запретные слова". С. 235-251). Наиболее нагляден в данном смысле библейский пример: "... и привел (их) к человеку, чтобы видеть, как он назовет и х... И нарек человек имена..." (Быт. 2, 19—20). На сей счет брюссельский комментатор {Библия, 4-е изд. Брюссель, 1989. С. 1855), вслед за Иоанном Златоустом (о его комментарии см.: Т олковая Б иблия, или Комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета. 2-е изд., репринт. Стокгольм. 1987. Т. 1 (Т. 1. Пятикнижие Моисеево). С. 22. Комм, к Быт. 2, 20), замечает: "...наречь имя в древности значило — определить специфический характер данного существа и приобрести над ним власть". С ним солидаризируется и митр. Антоний (Блум), специально оговаривающий, что имя выражает "самую природу, самую тайну этого существа" {Антоний, митр. Сурожский. Беседы о вере и Церкви. М ., 1991. С. 157). Утрата же имени несет обратную нагрузку: те, имя ко­ торых стерлось в памяти, исчезают, "как будто не существовали", и делаются "как бы небывшими" (Сирах. 44, 8). То же самое, видимо, происходило вплоть до самого недавнего времени со сче­ том жертв сталинских репрессий, с одним только разночтением: если древние по­ лагали, что именование и точный счет несут с собой подчинение поименованного и уничтожение подсчитанного {Фрэзер Дж ,Д. Фольклор в Ветхом завете. М., 1985. С. 362—368), то в данном случае подсознательно вопрос, видимо, ставился так, что точное количественное определение масштабов трагедии дает в руки объекта последней власть над ее истинными творцами. ^Хрущ ев Н,С. О культе личности и его последствиях. Доклад XX съезду КПСС // Изв. ЦК КПСС. 1989. К®3. С. 165. 675 Электронная Научная СельскоХозяйственная Библиотека