NED352293NED

39 вой войны, так и после неё), сохраняя философскую масштабность обоб­ щений, во главу угла поставил описание интимнейших человеческих со­ стояний и переживаний. Но не найдя действительно глубинных оснований логики человеческих чувств (в том числе моральных), экзистенциализм практически всех направлений постоянно тяготел к малопродуктивному иррационализму. Чрезвычайно умножив знание о человеке, он почти ни­ чем не обогатил понимание его. Неопозитивизм на всех этапах его станов­ ления стремился свести этику к логике, к предельной формализации зна­ ний. Это, как в когнитивизме (дескриптивизме), так и в антикогнитивизме (антидескриптивизме, в том числе эмотивизме и прескриптивизме) факти­ чески закрыло ему дорогу к исследованию чувств — важнейшей сферы сознания и познания. Серьёзные минусы эмотивизма привели к тому, что по заключению западных историков философии ещё к 40-ым годам XX ве- ка он «превратился в теоретическую обузу» . Вообще следует сказать, что интеллектуалистические концепции, сводящие сознание к логическому по­ знанию, выхолостили проблему эмоций. Последние приобрели значение некоего эпифеномена". Значительный вред изучению психологической основы человеческо­ го поведения, с нашей точки зрения, нанёс распространившийся, начиная с 30-х годов XX века в социологии и других общественных науках культур­ ный релятивизм и антиредукционизм (догматически установившийся со времён Э.Дюркгейма). Последний игнорировал биологическую основу че­ ловеческого поведения, которое расценивалось как простая проекция куль­ туры и социальных структур. Это привело к почти 50-летнему отчуждению общественных дисциплин от биологических наук и наряду с другими при­ чинами вызвало определённую односторонность социальной мысли как на Западе, так и в нашей стране. Быстрый прогресс биологических методов изучения человека на первых порах почти не затронул традиционные позиции западного челове­ коведения. Но в послевоенный период и, особенно, в последние десятиле­ тия XX столетия, одной из наиболее явных тенденций в зарубежной фило­ софии является всё более широкое обращение к философско- антропологическим проблемам, к специфическому «антропоцентризму», к психологизации философского и социального знания. При этом неотъем­ лемой частью философской антропологии становится исследование чувств. Предпринимаются попытки уже не ограничиваться информацион-98 9 98 См.: Hudson W. D. A century of moral philosophy — Guildford. — London; Butterworth press, 1980. — IX, — P. 198. 99 Особенно это заметно в классическом «аргументе телеграммы». («Чтобы телеграмма вызва­ ла то или иное переживание, она сначала должна быть понята»).